* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
КАВАЛЬКАНТИ [" - 14 <-l*norrJ. PJrwn*. Ш Э : Алове N.. Plrrnio, Ш 1 ; Krcola P.. LlTorno. 188»; B J T K I U В.. 1903. комментировалась прежде всего как на стоящий философски В трактат. В атом отно шении К. был послеловательвым ггрвдстави& телем флорентийской группы первых куль турных вождей буржуавии, относившихся к поэтической форме, как к способу увлека тельно пропагандировать те общие истины, к к-рыы она постепенно приходила. Однако поэаня, игравшая для К. служебную роль, благодаря своей большей свободе от схола стических траднпий и большей блнаости к действительности& отразила в себе новое равнееозрождекческое, прогрессивно - бур жуазное начало в К. гораздо сильнее, чем ого ученые труды. У К. в старые формы сонета, канцоны, баллады, пастушеской идиллии вливается настоящая кровь современности. Встреча ются горячие порывы лирики, совершенно отбрасывающие условные приемы. Если при бавить к этому замечательное чувство меры, к-рое отличает К. от «варварсной грубости» его предшественников, и полную власть над у;ке богатым и гибким тоскаио-нтальянскнм я з . , то мы будем иметь перед собой вершину «нового сладостного стиля». Целая плеяда поэтов (Дино Фрескобалыги, Лапо Джанни и др.) окружала Н. Н о особую силу при обрела новая школа, когда рядом с Каваль канти стал заключивший с ним верную дружбу молодой Дайте. К. в личной жнэнн также стремился осу ществлять блеск, свободу в большей мере, чем его считалось дозволенным до той поры. Его свободный н широкий образ жизни, воз мущавший староверов и сделавшийся предмотом подражания молодежи, его горячее участив в политической борьбе в рядах партин зажиточной н образованной буржуазии делают его типом зарождающегося нового человека, возвещающего грядущий Ренес санс. Его личность стала центрои ряда ле генд, объектом художественного изображе ния (ср. Б о к а ч ч о , Декамерон). Придать изящные светские формы внеш нему н внутреннему бытию своего класса, освободить личность от старых оков—вот чего добивается К. В этом отношении он шел значительно дальше Данте, хотя и должен был сохранять известную внешнюю осто рожность. Конечно К. во многом еще оста вался рабой схоластической схемы, но ведь и в недрах схоластики уже кипела борьба с католической ортодоксией, н буржуазная мысль высказывалась порой и там с боль шое дерзостью. Прославленный кумир молодого разви вающегося общества, К. окончил жизнь в тяжелом изгнании. Трудности ого времени были велики. Поэтому в поэзии Каваль канти наряду с жизнерадостностью встреча ются все сгущающиеся к концу облака ме ланхолии. Весна возрождения шла среди невзгод и бурь, к-рые ломали ее первых героев, как мы знаем это и ив судьбы вели кого Данте (см.), 1>иблдо1»#ия: 1. Ствхотяом-вля&К.пашшвпвпные • тан на», ввд. iGlnDtuw, l E l l ; евгд. вал. — A . Clc- а)Ьол del (Ыс* >Ui& OUOYO, Pilornw, 1B0S. А, Лрнаирскио. КАВЕРИН Вениамин Александрович [1902—] — современный беллетрист и лите ратуровед. Получил образование в Инсти туте восточных я э . и в ленинградской у н и верситете. Был членом лнт-ой группы * Се рел ноновы братья» (ом.). Первый р а с с к а з К. вышел в 1920. К.—представитель молодого поколения буржуазной интеллигенции, в юности пережившего гибель своего класса н крушение всего привычного уклада. От сюда—стремление уйти от чуждой и гнету щей советской действительности, ощущение своей никчемности и беспочвенности, при крываемое поверхностной иронией и фор-: мал и стн чес кин штукарством. Первые п р о изведения К.—фантастические р а с с к а з ы , я в но написанные «под Гофмана», переполнен ные мистикой и нелепостями, отличающиеся смешением у ж а с а перед деКствнтельногтыо с нигилистической клоунадой. Этому вполне отвечают формальные особенности первых произведений К.: клочковатая комповииия и смещение плоскостей, соединение н а п р я женного лнрнама с нарочитый обнаженней приема и т. д. Это ж е отталкивание от совет ской действительности выражено в талант ливой повести «Конец хазы» [.1925]: кваэиреалистнческвя история воровского притона н его геройской гибели противопоставляется советский будням совершенно так ж е , как в рассказах 1921—1922 реальный мир п р о тивопоставлялся фантазии. Повесть «Девять десятых судьбы» [1925], р и с у ю щ а я Октябрь скую революцию в Ленинграде, не о к а з а лась, вопреки некоторым предположениям, сдвигом в сторону сближения с пролетар ской революцией, и дальнейшие произведе ния—«Кутумские часовщики», « Р е в и з о р » — продолжали линию ирреалняма и формали стических ухищрений. Последний роман К. •Скандалист» [192В]—свидетельство о с о з н а ния автором коренной порочности своего об щественного и лит-ого пути. Это—беспощад ный н меткий памфлет на среду б у р ж у а з ных литературоведов и художников. Р о м а н вскрывает никчемность не только последы шей старой академической науки, но и во ждей формализма. Формалист Виктор Не¬ крылов признается: «Товарищи, больше нельзя отшучиваться. Мы хотели обшутить современность, а правыми оказались те, к о торые не шутили». Значение р о м а н а К . к а к документа, разоблачающего банкротство формалистов и вообще внутренних эмигран тов в лит-ре, велико, но это—значение чисто негативное. К. осознал банкротство своей группы.но выхода в ж и в у ю советскую ж и з н ь все еще не видит. Он рвет с теми, кто отшу чивался, но попрежнему далек от тех, н-рые не шутили и не шутят. Историко-литератур ное исследование К . « Б а р о н Б р а м 6 е у с * бога-