* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Лескове. ственпаго склада, особенно чувствителъныхъ для художника-публициста, въ роли котораго выступилъ авторъ „Некуда", Л. неизбежпо обречепъ былъ на полную не­ удачу въ непосильной для его таланта по­ пытки представить широкую художествен­ но воспроизведеиную картину одной нзъ наиболее яркихъ эпохъ в ъ исторш рус­ ской общественности. Вместо этого полу­ чился одинъ изъ т е х ъ грубо - тенденцюзпыхъ романовъ, который всецело можно отнести к ъ разряду произведений специаль­ но обличительнаго характера, пренебрегающихъ самыми элементарными требования­ ми художественной правды. Появлев1е „Некуда" еице сильнее обострило отпошенйн между Л. и его литературными протнвшпгамн. Съ своей стороны, Л., еще болЬе раздраженный усилившимися па пего на­ падками, окончательно подрывавшими его литературную репутацию, удвоилъ энергию своей обличительной кампапш, начатой имъ противъ передовыхъ элемептовъ обще­ ства и печати, и разразился новымъ романомъ „На ножахъ" . Въ атомъ безкопечно длыппомъ р о м а н е , отличающемся всеми специфическими особенностями „Некуда", по въ еще более сильной степени, авторъ доходить до полной разнузданности въ сво­ емъ облнчительпомъ усердш и изображаетъ непавнстныхъ ему „новыхъ" людей прямо убийцами, ростовщиками, отравителями, пасильпикамп, пе останавливающимися ради удовлетворен! я своихъ низмепныхъ ипстннктовъ ни передъ какими мерзостями. Эти два крупныхъ произведения Л. оставляютъ за нимъ очень видное место в ъ ряду тенденциозны хъ беллетристовъ реакцшинаго лагеря. Наступившее з а краткимъ перйсдомъ бурпыхъ стремлений затишье измени­ ло и настроение Л. Р я д ъ повестей в разска­ зовъ, выходившихъ нзъ подъ его пера, бы­ ли совершенно свибодны отъ какпхъ бы то пи было обличительиыхъ тенденций. Одна­ ко, онъ не могъ такъ скоро забыть свою старую вражду къ „ингнлнстамъ". Въ од­ номъ изъ следующихь его пронзведешй „Соборяне", мы опять встречаемся с ь пред­ ставителями ннгилишма, при изображении которыхъ Л. снова теряетъ самообладаше, внадая въ самый грубый ш а р ж ъ и явную утрировку, нарушающие художественную цельность этой во всякомъ случав очень интересной „хроники". Есла исключить изъ нея ту часть, въ которой выведены на все­ общее позорище жалкйя и каррикатуриын фигуры Препотепскаго. Термосесова, Бирокипой, и остановиться па главномъ ея содержании, то нельзя будсть не признать, что въ „Соборянахъ&" впервые свободно и ярко проявились положи геиьныя стороны художественнаго даровании автора, показавшаго себя З Д Е С Ь паблюдатслыиымъ и правдцвымъ изобразителемъ некоторыхъ особенностей быта провшщйальнаго духопепства. Фигуры йен ре клон на го въ своемъ поведении и горячо и искренне верующаго протопона Туберозова, грубаго, ограипчеп1 381 паго, но непосредствен наго и панвпаго дйакона Ахилла Десницына, парпсованы съ большимъ мастерствомъ. Близко зпаисомый съ жизпыо духовенства, Л. выступилъ в ъ русской литературе чугь-ли пе первымъ серьезнымъ и оригинальнымъ бытописател е м е этого своеобразного ыйра, безиристрастно отмечая въ немъ не только симпа­ тичный, но и смешныя и темныя его сторо­ ны („Мелочи архйерейской жизни"). После „Соборянъ" Л. выстуцилъ на дорогу, более соответствующую его таланту; этой доро­ гой опъ скоро дошелъ до той популярно­ сти, которая теснее связана съ поздпейшиыъ першдоыъ его литературной д е я ­ тельности. Отказаншись отъ непосильной для него задачи художествен наго воспро­ изведения жизни в ъ романе съ широкой обществепвой концепцйей, Л. обратился к ъ более скромнымъ и мепее ответственнымъ формаыъ лнтературнаго повествования. Та­ ковы написанные имъ во многихъ отпошепйяхъ очень интересные очерки и разска­ зы изъ расисольпичьяго и духовнаго быта: „Запечатленный апгелъ", „Очарованный страпппкъ", „На краю света", „Полунош­ ники" и др.; изъ эпохи первыхъ вековъ христианства „Аскалонскйй злодей", „Скоморохъ Памфалонъ", „Гора", „Прекрасная Аза" и др. Въ этнхъ очеркахъ, разсказахъ, легендахъ, часто орнгинальныхъ по обработке сюжета и языку, апторъ престедуетъ морально-дидактическими цели и выступаетъ какъ бы въ роли проповедника высокихъ н а ч а л ъ любви, братства и спра­ ведливости. Къ этимъ произведепйяме тес­ но примыисаетъ серия очерковъ, ноенщихъ общее заглавйе „Праведники". Сюжеты для этихъ очерковъ авторъ заимствовалъ то и з ъ обпльнаго з а п а с а своихъ воспомпнанйй, то нзъ груды матерьяловъ иашего исто ри чес наго прошлаго. Таковы очерки „Однодуме", „Ппгмеи", „Кадетскйй мона­ стырь", „Русский декадентъ въ П о л ь ш е . „Несыертельный Голованъ" и др. „Пра­ ведники* Л., люди большей частью про­ стые, но и способные к ъ смЪлымъ посгуцкамъ, и творящие добро, повипуясь естествепньшъ побужденйямъ своей собствен­ ной совести. Добродетельный кварталь­ ный екатернпипекпхъ временъ; полицейскйй чиновникъ, съ рнскомъ для собственпаго благополучия, спасающий певипно пострадавшаго; иачадьникъ, прачъ, эишпомъ корпуса, горой отстаиваиоппие вверениыхъ нхъ попечению питомцевъ отъ грозящихъ имъ пачальствепныхъ скорпйоновъ; пред­ ставители велшеосветскнхъ круговъ, жертвуюйпДе блестящей карьерой и скрывающйеся отъ окружающаго пхъ зла въ ти­ ш и н е монастырской кельи или же отважпо вступающйе нъ открытую борьбу съ нимъ: простой рядовой солдатъ-часопой, созна тельпо и самоотвержеппо нарущаиощйй фор­ мальный служебный долгъ ради спасешя погнбающаго, таковы герои этихт. разска­ зовъ и очерковъ, которыми апторъ поль­ зуется, какь живыми художественными -