* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

356 ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНА. лсцъ съ изображевнемъ императора; приcBoenie пепрпнадлежащаго одеяния или полномочШ; libelli famosi; иарушеше импе­ раторской монетной регалии и т. п. По словамъ Тацита, въ эту эпоху государ­ ственное преступление является дополнешемъ ко всякому обвинению; при этомъ, какъ говорилъ Ульшавь, не всякий, нару­ шающий lex Julia, находится въ одипаковомъ положении, и тягость обвипепня зависитъ отъ умысла. Поэтому наказания за преступления laesio majestatis всегда опре­ делялись по усмотрьвно судьи, при чемъ господствую плп мъ видомъ служила депор­ тация или иэгнаше. Средневековое право выработало само­ стоятельный взглядъ па объемъ государствепвыхъ преступлений—съ одной сторо­ ны—и усвоило точку зрения римскаго права—съ другой. Въ первомъ отношении выдвинулось понятие Hochvcrrath, trahison, treason, какъ основанное па феодальномъ строе жизии, въ смысле нарушения обя­ занностей вассала и гнравъ снозерена; воз­ зрение же римскаго права было рецеинровапо въ чистомъ виде. Впоследствии, въ эпоху Каролины, пределы государственныхъ правонарушений значительно расши­ ряются какъ въ самой Германии, такъ и другихъ государствахъ (въ Австрш, напримеръ, въ кругъ этихъ деяний было введено учреждение частной тюрьмы безъ дозволеппя). Английское право сначала огранигчило объемъ этихъ преступлений злоумышлешемъ протитвъ короля, мятежомъ и нарушешемъ королевскихъ регалШ, но за­ темъ, подъ влйяшемъ политическихъ и во­ енныхъ обстоятельстве, понятте государственпыхъ преступлений стало охватывать безконечное чисто всевозможныхъ делили, х о т я бы и не с ч и т а в ш и х с я д о мо­ мента сужденйя виновнаго тако­ выми. Въ пашемъ праве роешь понятия государственнаго преступления начинается со времени судебпиковъ (которые отпосягъ сиода крамолу н сдачу города неприятслио) и достигаетъ своего паибольшаго развития въ уложении царя Алексея Ми­ хайловича. Здесь встречаются многообраз­ ные виды оскорбления ведигчества, какъ то: обиды, обнажение орудия, inoiuenie пищалей!, луковъ, кража, самовольная ловля рыбы и т. п. въ п р и с у т с т в ш ц а р я или на е г о д в о р е ; нансовецъ, длпкаый рядъ действий, выражающихъ собою умыселъ „злого д е ­ ла" на государя, и и з м е н а . Къ виповнымъ, большею частью, применялась или: смертная игазнь, или членовредительныя паказашя.—Воипсиай уставт Петра В. разсматрпвалъ государственпыя преступлешя вместе съ нарушениями воинской дисци­ плины, при чемъ изъ числа первыхъ упоминалъ лшпь объ оскорблении Величества посредствомъ нападения съ войскомъ и всякое намерен1е предпринять противъ пего капая либо насильственный действия и осисорбление особы Государя, его супругин 3 или наследнннса престола хулительными словами; в ъ & первомъ случае впшовпый подвергался четвертованию и конфискации, во второмъ—отсечешю головы. Протестъ противъ чрезмернаго увеличения числа го­ сударствен ныхъ нарушешй, высказаввый на Западе Вольтсромъ, Монтескье и Веккарпа, нашелъ себе откликъ въ наказе Екатерины И; здесь отмечалось, что, на­ зывать преступлешемъ оскорбления Вели­ чества такое двйствйе, которое въ самой вещи опаго не заключается,—самое насиль­ ственное злоупотребление; „что давать по­ добный наименования неважиымъ нарушеппямъ" значить уменьшать ужасъ, сопря­ женный съ этимъ преступлешемъ; что „ни­ что не делаешь оскорблеше противъ Ве­ личества более завпеящпмъ отъ толка и воли другого, какъ когда нескромный слова бываютъ его содержашемъ", и что, нако­ нецъ, „для случаевъ оскорблешя Государя па словахъ исправительное наказание яв­ ляется более прииличпымъ, чемъ обвннеше въ оскорблении Величества, всегда страш­ ное и самой невинности". Несмотря, од­ нако, на это, понятие государствеппыхъ преступлеаШ продолжало расти, особепно въ царствование имп. Павла. Въ указе 1801 23 сентября, данпомъ ко­ миссш для пересмотра прежпихъ уголовныхъ делъ, имп. Александръ такъ харак­ теризовать значение государственвыхъ пре­ ступлений. „Было время, когда, сообразу­ ясь правамъ и общенароднымъ понипямь, правительство полагало себя въ необходи­ мости разделять преступления и наказания ва роды ихъ, назначать степени важности ихъ не по существу вреда, отъ нихъ проистекающаго, во по уважению лицъ, къ коимъ они относились. Такимъ образомъ, оскорбительный Величеству слова пригнаны были въ числе первыхъ злодеяний, но опышь и лучшее познаше о начале пре­ ступлешя показали, что мнимое cle злодеflnie не что другое суть въ естестве сво­ емъ, какъ сущий прииадокъ заблуждения или слабоумия, и что власть и Величество Государей, бывъ основано на общемъ за­ коне, не можетъ поколебаться отъ злоре­ чия частнаго лица. Сколь ни естественно cie разеуждеше, но встретилось оно весьма поздно разуму законодателей и тогда уже, кангъ тысячи жертвъ принесены были про­ т и в н о м у п р е д р а з е у д к у " (П. С. 3. 20012). Къ сожалению, взглядъ имп. Александра I не получилъ дальпейшаго осуществления, представляя собою толыш временный про­ тестъ противъ отправления правосудия въ предшествунощую ему эпоху. Следствйемъ этого было coxpaHenie въ своде 1835 пачалъ, принятыхъ уложешемъ 16-19 и воинскаго устава Петра В. Сг. 17 т. X V указывала, что смертная казнь опре­ деляется, между прочимъ, за преступле­ ния противъ первыхъ двухъ пунктовъ, предусматривавипяся въ ст. 242, где было отмечено: 1) злоумышление противъ госу­ даря и членовъ имиераторскаго дома и.