* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

О ЛЕША [279-280] ОЛЕША деяний» {поставленная в 1931 в театре им. Мейерхольда). В последние годы О. пережил некоторый творческий кризис (см. его призна­ ния в интервью, «Литературная газета», J ° 25, M 1933). После «Списка благодеяний» в печати появлялись лишь небольшие рассказы, от­ рывки, очерки, заметки, письма, декларации Олеши. В настоящее время О. закончил свое­ образный в жанровом отношении киносце­ нарий «Строгий юношам. В своей художественной прозе и драматур­ гии Олеша в своеобразной эмоционально-ост­ рой форме отражает борьбу двух миров, двух культур, которая развертывается им в плане борьбы идейно-психологических принципов. Произведения Олеши имеют поэтому харак­ тер пронизанных лиризмом философско-образных обобщений. О. ставит проблемы, специфи­ ческие для интеллигенции, вышедшей и з мел­ кой буржуазии и в своем развитии сближаю­ щейся с пролетариатом, строящим социализм, но сближающейся не сразу, не прямо, а С известными колебаниями и отклонениями в своем пути. Основные герои О,—мелкобуржуазные ин­ теллигенты, воспитанные «старым миром» и унаследовавшие его культурные традиции. Основная тема произведений О. — столк­ новение такого интеллигента с «новым миром». Необходимость идейно-психологической пе­ рестройки д л я индивидуалиста-романтика, разошедшегося с новой действительностью тезис, проводимый О. через все произведения. О. акцентирует трудности перестройки. Сме­ на двух эпох отражена в его творчестве преи­ мущественно с той стороны, с какой она озна­ чает конец «старого мира», а не зарождение нового. Воспроизводя кризис и крах буржу­ азно-интеллигентской , индивидуалистической психологии и культуры, О. но показывает переделки своих героев законченной. Можно различить две струп в творчестве О.—романтическую и сатирическую, реали­ стическую. Романтически идеализируя не­ которые стороны внутреннего мира своих ге­ роев, О. в то же время признает их пережива­ ния и устремления иллюзорными, не соот­ ветствующими объективной действительности и иронизирует над ними, переходя к реали­ стическому изображению. Иронико-сатириче­ ский момент в творчестве Олеши объясняется отталкиванием от прошлого, романтическая струя в значительной мере связана с непре­ одоленными до конца пережитками индиви­ дуализма и субъективизма. Герои О.—индивидуалисты-романтики—са­ ми начинают осознавать свою историческую обреченность. В большей или меньшей степе­ ни всем нм свойственен «гамлетизм», раздвоен­ ность между старым и новым, победу и пре­ восходство к-рого они начинают признавать. «Мыслью я воспринимала полностью понятие коммунизма... Но ощущение мое было про­ тив», говорит Гончарова («Слисок благодея­ ний»). Конфликт мысли и ощущения, разума и чувства—основное в характеристике внут­ реннего мира героев О., стоящих на истори­ ческом рубеже. Эта же тема выступает в рассказах О, в более общем философском пла­ не как противоречие субъективного ощущения и объективной закономерности явлений. Ч у в ­ ственно-эмоциональное восприятие жизни у О. отличается энергией и богатством красок, но в то ж е время и индивидуалистическим произволом, иллюзорно преображающим мир. С другой стороны, рассудочное мировоспри­ ятие, давая правильную ориентировку в дей­ ствительности, обесцвечивает жизнь (в рас­ сказе «Любовь» крыльям любви Шувалова противостоит «закон притяжения» Ньютона, в рассказе «Вишневая косточка» «невидимой стране внимания и воображениям противо­ стоит ^план» и т. д.). Противоречие остается неразрешимым, О. неоднократно говорит о «новой серии со­ стояний человеческой души», к-рую принесет эра социализма. Но художественного вопло­ щения новые чувства в его творчестве пока не нашли. Характерно, что само художествен­ ное творчество для О. неразрывно с чувствами «одинокой личности», не нашедшей для себя места в новой действительности («зависть» как источник творчества в «Секретных запи¬ сях попутчика Зандаь, 1933). У О. есть тенденция не только «старинные», «мелкие» чувства, но и все многообразие че­ ловеческих чувств и переживаний отнести на счет старого человека, а новому оставить го­ лую логику, «техническое отношение» к жиз­ ни. Так, в «Зависти» Николаю Кавалерову и Ивану Бабичеву противостоят Андрей Баби­ чев и Володя Макаров, и главный план про­ тив о постав л е ния—-стр ой чувств. Образ Кавалерова—широкое художествен­ ное обобщение типических черт мелкобур­ жуазного интеллигента, существующего в пореволюционной действительности. Кавале­ рова характеризует созерцательно-эстетиче­ ское и с у бъекти в и стеки-романтическое отно­ шение к жизни. Его устремления проникнуты крайним индивидуализмом, " антисоциально­ стью, стремлением к личной славе, утвер­ ждению своего «я» хотя бы в форме нелепо го и преступного «гениального озорства^. На этой почве Кавалеров и приходит в конфликт с советской действительностью: «В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаума­ ми... самая замечательная личность-—ничто^. Признавая несовместимость индивидуализ­ ма Кавалерова с современностью, О, не с у ­ мел дать художественно развитого опровер­ жения взгляда Кавалерова на социализм как на систему, не благоприятствующую разви­ тию личности. Но бесспорной заслугой О. является показ того, как индивидуалистиче­ ское, анархическое бунтарство в условиях нашего времени скатывается в болото прямой обывательщины. Как только Кавалеров пере­ ходит от романтических мечтаний к реальной действительности, он оказывается в рядах того же мещанства, от к-рого как будто оттал­ кивался сначала, попадает в объятия гипер­ болически пошлой Анички Прокопович. Иван Бабичев, с одной стороны-—дальней­ шее развитие и пшерболнзация Кавалерова, с другой—связующее звено между ним и откровенным обывателем. В Иване О. дал трагикомическую, эксцентрическую фигуру защитника эгоистической частнособственни­ ческой обывателышшы—«короля пошляков^.