ФУКИДИД (ок. 460 – ок. 400 гг. до н.э.) историк

Людей (...) больше раздражает несправедливость, якобы им причиненная, нежели самое жестокое насилие: в этом они усматривают пренебрежение со стороны равных себе, в другом – необходимость подчиняться насилию более могущественного.
"История", I, 77, 4
Начиная войну, люди сразу же приступают к действиям, с которыми следовало бы повременить, и уж после неудач обращаются к рассуждениям.
"История", I, 78, 3
Успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу.
"История", I, 83, 2
Не следует строить расчеты на ожидаемых ошибках противника.
"История", I, 84, 4
Никто (...) не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху.
"История", I, 120, 5
Очень редко войну ведут по заранее определенному плану, но чаще война сама выбирает пути и средства в зависимости от обстоятельств.
"История", I, 122, 1
Благородно мстить лишь равному себе и в равном положении.
"История", I, 136, 4
Люди с большим воодушевлением принимают решение воевать, чем на деле ведут войну, и меняют свое настроение с переменой военного счастья.
"История", I, 140, 1
Любое требование – малое или большое, – выставляемое против равных себе до решения суда, притязает на порабощение.
"История", I, 141, 1
Вещи существуют для людей, а не люди для них.
"История", I, 143, 6
Рассудительность и полная казна важнее всего для военного успеха.
"История", II, 13,2
Люди верят в истинность похвал, воздаваемых другим, лишь до такой степени, в какой они считают себя способными совершить подобные подвиги. А все, что свыше их возможностей, тотчас же вызывает зависть и недоверие.
"История", II, 35, 2
Признание в бедности – не позор, но позорно не стремиться избавиться от нее трудом.
"История", II, 40, 1
Невежественная ограниченность порождает дерзкую отвагу, а трезвый расчет – нерешительность.
"История", II, 40, 3
Оказавший услугу другому – более надежный друг, так как он старается заслуженную благодарность поддержать и дальнейшими услугами. Напротив, человек облагодетельствованный менее ревностен: ведь он понимает, что совершает добрый поступок не из приязни, а по обязанности.
"История", II, 40, 4
[Афины] – школа всей Эллады.
"История", 11, 41, 1
Гробница доблестных – вся земля.
"История", II, 43, 3
Считайте за счастье свободу, а за свободу – мужество.
"История", II, 43, 4
При жизни доблестные люди возбуждают зависть, мертвым же (они ведь не являются уже соперниками) воздают почет без зависти.
"История", II, 45, 1
Та женщина заслуживает величайшего уважения, о которой меньше всего говорят среди мужчин, в порицание или в похвалу.
"История", II, 45, 2
Процветание города в целом принесет больше пользы отдельным гражданам, чем благополучие немногих лиц при всеобщем упадке.
"История", II, 60, 2
Добиваться тирании несправедливо, отказаться от нее – опасно.
"История", II, 63, 2
Страх отнимает память.
"История", II, 87, 4
Только взаимный страх делает союз надежным.
"История", III, 11, 1
Все люди склонны совершать недозволенные проступки как в частной, так и в общественной жизни, и никакой закон не удержит их от этого. Государства испробовали всевозможные карательные меры, все время усиливая их. (...) Со временем почти все наказания были заменены смертной казнью. (...) Однако и от этой меры преступления не уменьшились. Итак, следовало бы либо придумать еще более страшные кары, либо признать, что вообще никаким наказанием преступника не устрашить.
"История", III, 45, 3 – 4
Следует на насилие (...) отвечать насилием.
"История", III, 56, 2
... Война, учитель насилия.
"История", III, 82, 2
Большинство людей предпочитает слыть ловкими плутами, нежели честными глупцами.
"История", III, 82, 7
Стрелы ценились бы гораздо дороже, если бы умели отличать людей доблестных. (Ответ пленного афинянина на насмешливый вопрос победителя, были ли павшие в бою людьми доблестными.)
"История", IV, 40, 2
Я упрекаю не тех, кто стремится к господству, а тех, кто слишком поспешно готов этому подчиниться. Ведь человек по своей натуре всегда желает властвовать над теми, кто ему покоряется.
"История", IV, 61, 5
Будущее (...) исполнено неопределенности, но (...) эта обманчивость будущего (...) является величайшим благом.
"История", IV, 62, 4
В человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться.
"История", V, 89
Надежда по природе расточительна.
"История", V, 103, 1
Для тирана и для могущественного города, господствующего над другими городами, все, что выгодно, то и разумно.
"История", VI, 85, 1
Если как враг я причинил вам столько бед, то я могу быть полезным другом. (Алкивиад – спартанцам.)
"История", VI, 92, 4
Город – это люди, а не стены.
"История", VII, 77, 7
Когда спартанский царь Архидам спросил Фукидида [представителя знатного афинского рода], кто лучше в кулачном бою – он или Перикл, тот ответил: "Право, не знаю; если даже я собью его с ног, он будет уверять, что не падал, убедит всех присутствующих и победит".
(Плутарх. "Наставления о государственных делах", 5)
Не должно гордиться случайными неудачами противника. Уверенность в себе следует питать тогда только, когда превзойдены планы его.
История – это философия в примерах.
Дальше всех уйдет тот, кто не уступает равному себе, сохраняет достоинство в отношениях с сильнейшим и умеет сдерживать себя по отношению к беззащитным.