* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ГРИБОЕДОВ f763 — 7641 ГРИБОЕДОВ является месть крепостной кормилицы сво­ ему господину, обменявшему ее сына на коня (вспомним реплику Чацкого против «Нестора негодяев знатных», который на слуг, не раз спасавших его жизнь, «вдруг выменял борзые три собаки»). Вместить такое содержание в старые формы класси­ ческой или даже шекспировской трагедии было конечно немыслимо. Между содер­ жанием и формой возникал зияющий раз­ рыв. Заполнить отот разрыв, осуществить высокую трагедию в исторических и лит-ых рамках двадцатых годов X I X в . было ие под силу даже творческому гению Г- Этим гораздо в большей степени, чем служебной занятостью, объясняется почти совершен­ ное творческое бесплодие Г, вслед з а на­ писанием «Горя от ума» — единственного произведения, с которым он — типичный «автор одной книги» — навсегда вошел в историю мировой лит-ры. Основная тема «Горя от ума» — судьба социального неудачника-дворянина во вра­ ждебном окружении своего же собствен­ ного класса. В плане сценической ин­ триги тема эта показана к а к история не­ счастливой любви Чацкого к Софье; в сочувственном авторском осмыслении воз­ никает в качестве обреченной борьбы годно­ го здравомыслящего человека» с «25 глуп­ ц а м и (отсюда и название пьесы «Горе от ума» или первоначально еще резче «Горе уму»); наконец, с полной, прямо-таки фи­ зиологической обнаженностью тема раскры­ вается в монологах Чацкого и репликах всех остальных персонажей. Представи­ тель старинного оскудевшего дворянства-— неудачник по своему социально-эконо­ мическому положению — владелец всего трех, raaxiirmrn четырех сотен д у ш , — неудачник по службе (вспомним участли­ вый вопрос Молчалпна: «Вам не дались чины, по службе неуспех?» и горько-гнев­ ная отповедь Чацкого — «Чины людьми даются, а люди могут обмануться») — Чацкий оказывается социально-беспризор­ ным, извергается из общества, для равно­ правного пребывания в к-ром &необходимо «с именьем быть и в чине» («Будь плохонь­ кий, да если наберется душ тысячи две ро­ довых, тот и жених») или состоять в «бес­ словесных» Молчадиных, с помощью этой «бессловесности» и «прислуживанья» так­ же доходящих через некоторое время «до степеней известных» — добивающихся и имений и чинов. Особенно выразительна в этом отношении сцена между Чацким и семь­ ей князя Тугоуховского. Княгиня, мать ше­ сти дочерей-невест, услышав, что Чацкий холост, засылает мужа звать его к себе «на вечер». К н я з ь «отправляется, вьется около Чацкого и покашливает». Тем временем кня­ гиня продолжает расспрашивать о Чацком: •Юн камер-юнкер?» — Н е т . — « Б о — г а т ? » — О, н е т ! — К н я г и н я (громко, что есть мочи) «Князь, князь! Назад!» Таково же от­ ношение к Чацкому Фамусова, Хлестовой и др. Н а враждебность общества Чацкий отвечает громовой критикой всей дворннскочиновной Москвы. Однако эта критика ис­ ходит из уст тоже дворянина, и это опреде­ ляет ее характер и пределы. В своем «гонеиье на Москву» Чацкий за­ трагивает исключительно бытовые стороны дворянской Москвы, ни в какой мере не посягая на социальные устои дворянского быта. Характерно, что даже в страстных тирадах по адресу <шегодяев»-крепостников он протестует не против самого инсти­ тута крепостного права, а лишь против зло­ употреблений последним со стороны знат­ ных помещиков. Сатирическое острие его речей и реплнк, к а к и сатира всей комедии Г . в целом, направлено не против всего дво­ рянства к а к класса (в образе самого Чац­ кого дан прямой идеал высокой дворянской культуры: Чацкий не только носитель ума, таланта, образованности, но и специфически дворянских качеств — чести, личного до­ стоинства и т , п.), а против отдельных со­ циально-враждебных или далеких ему дво­ рянских слоев: прежде всего придворной знати — «придворных особ», «вельмолсв слу­ чаев, «сгибающихся в перегиб» придворных и чиновных «шутов»; затем статской и воен­ ной дворянской бюрократии — Фамусовых и Скалозубов; наконец, провинциального мелкопоместного дворянства -— «безродных^ Молчаливых. Мало того, прогрессивный в своей критике —злоупотреблений крепост­ ного права, вражды к просвещению, низко­ поклонства и пр.-—в своих положительных идеалах Чацкий явно стоит на реакционных стародворянских позициях, проповедуя воз­ врат к чуждой всякому европеизму допет­ ровской «святой старине» — возврат к бо­ роде, древнерусской «величавой одежде», старинным «нравам», основанным на «пре­ мудром незнапьи иноземцев» и п р . Декабрист, каким вошел Чацкий в со­ знанье позднейшей л ите рату р но-пу бл ицистической критики, характерно соеди­ няется в нем со славявофилом. В этом Чацкий вполне совпадает с самим Г., в своих «Замечаниях, касающихся истории Петра I», высказываюпогм резко отрица­ тельное отношение к личности и преобра­ зовательной деятельности Петра, сочувствие Софье, боярской партии, стрельцам. Создание колоритного образа Чацкого, закрепившего в себе целый этап из истории русской общественности, бросающего яр­ кий свет па социальную подоплеку спе­ цифически дворянских идеологий — дека­ бризма, славянофильства, было выдаю­ щейся ие только лит-ой, но и общественной заслугой автора «Горя от ума». Однако с полной силой огромное художественное да­ рование Г.— по справедливому слову Белин­ ского, этого «Шекспира комедии»,— вырази­ лось ие столько в создании положительного образа Чацкого, являющегося в значитель­ ной степени «alter ego» самого автора, р> иором для высказывания собственных автор­ ских взглядов, сколько в изумительных ио сатирической меткости и одновременно