* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ГОТЬЕ [663 — 664] ГОТЬЕ voir) предмет. Уже и юности он увлекался живописью (учился в ателье художника Риуля). Все это облегчило переход Готье к парнасской поэтике, д л я к-рой особенно характерной л астнческое изображение. Луч­ ший стихотворный сборник Г . — с характер­ ным названием «Эмали и камеи» (Emaux et camees, 1852)—-относится у ж е к парнас­ скому периоду его творчества. Стихотворе­ ния этого сборника — мастерские пластиче­ ские этюды — уголки пейзажа, натюрморт и т. п. Это — «этюды от руки», «симфонии в белом мажоре» и т. п. Отныне Г. стремится к «оптическому ритму», пространственному принципу композиции, которые являлись обычными для парнасцев. Г . называл себя «человеком, для которого внешний мир су­ ществует». Чувство вещи, характерное д л я Г., сказалось и в его авантюрном романе «Капитан Фракасс», — своего рода сюите эстампов о веке Людовика X I I I , и в «Ро­ мане Мумии», где в изображении Египта за 1 ООО лет до христ. эры Г . отошел от фальшивой декоративности типично роман­ тического восприятия исторических эпох. Парнасец с 50-х гг., Готье в своем декла­ ративном стихотворении «Искусство» гово­ рил о мастерстве, считая основным дости­ жением искусства преодоление материала, устанавливая аналогию между поэзией и пластическими искусствами; «Ваяй, шлифуй, чекань медали. / Твои витающие сны / Н а вечной с т а л и / Д а будут запечатлены». Бод­ лер, посвящая Г. свои «Цветы зла», назвал его «непогрешимым поэтом», «магом сло­ весного искусства». Парнасская поэтика Г. была им намечена и в предисловии к «Цве­ там зла» Бодлера. В нем он выступает про­ тив «поэзии сердца» романтиков, в защиту «бесстрастной поэвии», против романтиче­ ской теории непроизвольного вдохновения и, отрицая искусственное возбуждение (гашиш, морфий и т. п.), бывшее в моде у демонических романтиков 30-х г г . , гово­ рит о волевом начале поэтического твор­ чества и принципе труда в искусстве. Г» был одним из ярких представителей тео­ рии «искусства д л я искусства»; он боролся против «утилитаризма» в поэзии: «все, что полезно, — говорил он, — уродливо». Х у ­ дожественной реализацией культа искус­ ства явился эротический роман Г . , гимн красоте — «Мадмуазель Мопэи». Он про­ кламировал аполитичность, аморализм и крайний формализм в искусстве. Кто лю­ бимой формулой было — «все исходит от формы». Принципы искусства д л я искус­ ства Г . совпали с требованиями объектив­ ности в поэзии у парнасцев, к которым принадлежали и писатели из радикальной республиканской буржуазной молодежи, даже социалистической, отошедшей от об­ щественности после крушения революции 1848 (например Леконт де Лиль). Но у Г. в его подчеркивании аполитичности поэзии («он пи красный, ни белый и даже пе трех­ цветный; он никакой, и замечает револю­ цию, когда пули разбивают стеклам— пре­ дисловие к «Первым поэмам», 1832) сказы­ вается общественный консерватизм и даже буржуазная реакционность. Этот юношеский тезис последовательно был раскрыт Готье во всем своем творчестве вплоть до дней Ком-*муны* — Враг буржуазной промышленной культуры, Готье вынужден был заниматься журналистикой в прессе, развивавшейся в то время в широкие капиталистические предприятия. К а к профессионал-журналист (художественный критик) Г. работал с 1836 по день смерти в «Прессе» Жирардена, затем во «Всемирном моиитере» и в «Официальной газете». Он написал т а т к е несколько исто­ рико-литературных книг; самая оригиналь­ ная из них — «Гротески» (Grotesques) — посвящена забытым меньшим поэтам X V — X V I I в в . Он дал яркие психологические образы, в духе критики Сент-Бёва, поэтов — Вийона, Сирано де Б е р ж е р а к а , Сент-Амана рг д р . Большой историко-литературный инте­ рес представляет и его книга «История ро­ мантизма». Особое место в творчестве Г . за­ нимают его книги путешествий — путевые впечатления, красочно изображающие мно­ гообразный пейзаж и предметы искусства, которые ему приходилось видеть от Египта до России («Путешествие в Россию*, «Путе­ шествие в Испанию*, «Италия*, «Восток*